Зарина, совсем никакая от усталости и болезни, вяло кивнула и села на кровать, бросив рядом прихваченную в последний момент внизу сумку. Ее сил хватило, чтобы разуться и кое-как стащить шубу. После чего она просто упала и заснула.

~Зима~
Выйдя из кузнецовой избы, стоявшей изрядно на отшибе, Зима огляделась, прикидывая, как отсюда покороче добраться до домика городской знахарки. Старгород строился без единого плана, дома лепились вокруг торговой площади и пары крупных улиц, образуя бесчисленные улочки и проулки, сплетающиеся в причудливое кружево. Поди сообрази, как быстрее дойти с одного края города на другой.
Однако Зима все-таки жила тут не первый год, и дорогу до избы знахарки отыскала. Только вот той не оказалось дома. Ну, если подумать, не больно это и удивительно: сейчас в городе все на ушах стоят, небось и помощь лекаря кому-нибудь понадобилась. Ждать ночью на пороге чужой избы, не зная, вернется хозяйка или нет (если подумать, скорее всего и не вернется до утра), женщина не хотела. Раз своей знахарки нет, значит, надо пришлых лекарей роискать, сейчас в Старгород сужеземцев немало приехало. А где их искать? Ясное дело, в ттрактире. Зима запахнула поплотнее полушубок и поспешила к Емеле.
Однако главная комната трактира оказалась пустой.... Ночь на дворе, понятное дело, но тут обычно хоть кто-нибудь да был, на случай поздних гостей. Зима присела на лавку около печи, намереваясь подождать, пока вернется хозяин или кто другой. От тлеющих в печи углей расходилось приятное тепло и женщина, уставшая за этот суматошный день, сама не заметила, как задремала.

Емеля вернулся в трактир проверить, все ли в порядке. Знахарь остался в доме, присматривать за больным мальчонкой, напоенным травяными отварами. Там и без трактирщика разберутся....
А в общем зале, на лавке у печи, спала молодая темноволосая женщина. Емеля покачал головой, но будить ночную гостью не стал: свободных комнат все равно не осталось, а ежели кто в зале спать собрался, так ему не жалко. Сейчас в городе незнамо что творится, мало ли, по какой надобности женщина не дома ночует....

С утра Зарина проснулась не то чтоб рано - случалось ей и раньше подниматься, во времена ученичества так и вовсе каждый день до света вставала, - но вполне прилично. Не поздно, во всяком случае. Это было добрым признаком: во время серьезной болезни первым уходит чувство времени.
Чувствовала себя знахарка вполне сносно, хоть и не идеально. Кабы сама за номер платила, пожалуй, еще бы повалялась, но комнату оплатил тот ведун... Бронеслав. Да еще не оплатил, а отработал... Зарина была глубоко благодарна ему, но никаких зароков отплатить при случае не давала: просто вернуть стоимость комнаты деньгами - обидится, а помочь по-иному - так для этого и зароков никаких не надо.
Спать в одежде было неприятно. Волосы растрепались и спутались. Шубенка за ночь сползла с кровати и сейчас лежала радостным ковриком прямо под ногами севшей на постели Зарины.
"Плохо болеть самой..."
Ведьма встала с постели, кое-как расправила измятое покрывало, достала из сумки зеркальце да гребень и кое-как привела воронье гнездо на голове в относительный порядок. Пошла вниз.
Услышала краем уха конец разговора.
- Тут вчера был какой-то знахарь. Они с дедушкой разговаривали, чтобы Микошку лечить. Он в прорубь упал и простыл, знаете? Только он ушел уже, раньше, чем рассвело, - говорил светловолосый парнишка лет двенадцати с тряпкой в руках. Из посетителей в зале была только молодая темноволосая женщина, к ней-то и обращался мальчонка.
- Ясно... - пробормотала она.
Зарина, доселе никем не замеченная, подошла поближе.
- Вам знахарь нужен? Я знахарка, - "по-простому - ведьма. Ну, не буду уточнять..."
Знакомство с новым местом начиналось совсем неплохо. Ну болезнь, ну долг перед ведуном Бронеславом - зато работа, вишь, сразу нашлась, а это не то что хорошо - просто замечательно, если учесть толщину ведьминого кошелька.

- Да, нужен. Парню одному в драке не повезло, посмотреть бы надо, - серьезно сказала женщина, откровенно разглядывая Зарину. В этом взгляде было удивление, некоторое пренебрежение, сомнение, - но кое-чего там не было. Там не было презрения, отвращения, страха - тех чувств, что сопровождали ведьму по жизни, изрядно ее изгаживая.
"Может, я тут еще надолго задержусь..." - с надеждой подумала девушка, подходя ближе.
- Я посмотрю. Далеко ли отсюда? Если близко, я так добегу, а если не очень, схожу за шубой, - улыбнулась она. Темноволосая женщина вызывала какую-то невероятную приязнь и желание подружиться. Возможно, причиной этого было уже одно благожелательное отношение к не избалованной им Зарине, а может быть, было в ней что-то еще... Какое-то сходство... Юная колдунья не могла высказать свои ощущения словами, но чувствовала внутреннее сродство.