---> Старый колодец.

Негляда улыбнулась теплее и кивнула вперёд, показывая, куда идти.
Благо расстояние до дома было не таким уж большим, и мороз не успел поймать холодными руками ноги...
Передав вёдра одному из сновавших по двору детей, Негляда поспешно повела девицу в дом, набрав в руки полную горсть снега. Сначала о гостье надо подумать, а после уже о себе заботится - женщина усадила девушку на лавку и настолько мягко, насколько это возможно, приказала:
- Разувайся.
Вообще, Негляда всю свою жизнь и со всеми разговаривала исключительно приказами. Не потому, что так серьёзно и властно - потому, что не находилось пока умника, посмевшего бы ослушаться, и все слова женщины воспринимались что в доме, что в деревне, как закон.
- Ты, милая, нездешняя, поди?

Вольга зимой обычно пребывал в печали, был сонным и более рассеяным чем обычно. Зимой по лесу особо не пошастаешь, лес в преимуществе своем засыпает, укрываясь снегом. И Вольга, тонко чувствующий лес, порой испытывал непреодолимое желание впасть в спячку. Но это было невозможно, вот он и слонялся по двору, часто наведываясь в хлев (но коровы меланхолично жевали сено и разговорить их было сложно) и курятник (там и зимой кипела жизнь, но когда Вольга заходил туда поболтать, беседа часто перерастала в склоки и разборки между его обитателями). Вот сейчас на его зов выползла мышка из подпола. Вольге она так понравилась, что он дал ей несколько зерен и посадил себе на плечо. Золовки и сестры, увидев спутника Вольги, убегали с визгом и бранили его на чем свет стоит. Парень лишь только улыбался им, нисколько не обижаясь, хотя и не понимая, за что его так честят.
В таком виде он и зашел в избу, гладя мышку одним пальцем по гладкой серой шерстке.
- Поздорову, матушка, - он тепло улыбнулся своей матери, поклонившись. И лишь потом заметил стоящую рядом с ней девочку. Кто она? Он ее ни разу не видел ни у них на дворе, ни в Старгороде.
Вольга уставился на нее своими любопытными васильковыми глазами, лишь потом спохватился и отвел взгляд. Рубашка на девушке была совсем мокрая и вплотную облепила ее тело. А еще она дрожала.
Вольга тут же забыл о том, как мокрая ткань подчеркивала очертания девичьей груди, и с беспокойством подумал: "Неужели ее на таком холоде облили? Простудится, как пить дать!"

Искорка все отнекивалась. Стыдно отчего-то было при женщине такой раздеваться, даже если лишь носки надо было с ног смотать.
В теплую избу вошел, охваченный облаком ледяного уличного воздуха, незнакомец. На Искорку дыхнУло из двери, и дрожь, начавшая было отступать, с новой силой разлилась по телу.
А когда она поняла, в каком виде - рубаха, даром что шерстяная, прильнула к телу, - она вспыхнула как маков цвет, отвернулась, при том стараясь держать спину прямо, как батька учил.
Но, правда, услышав, как называет его большуха по имени, у Искорки от сердца отлегло: значит, здешний, а она здесь гостьей считается, то не тронет ее и не обидит.
Серая же мышка, сидевшая на плече юноши, вовсе ее не пугала. Напротив, девочка то и дело косила глаза на зверька с любопытством. Надо же, и не боится человека! А иные только завидят - и прочь...
В ссору она не стала встревать, хоть уши и снова запылали. Ой-ей, не след ей слушать, как мать сына ругает! А, впрочем, что поделать, поделать-то что...
А тут и Вольга вон вышел - за снегом, вестимо.
- Что ты, матушка, мышей я не боюсь, - проговорила Искорка наконец и посмотрела на Негляду чуть ли не с вызовом. На донышке синих глаз как будто огонек полыхнул, мол, верить аль не верить, дело твое, но я ничуточки мышей не боюсь! - С чего? Они зла не чинят никому, а то, что едят зерно - то их природа, не со зла они, а лишь потому, что им надобно есть.

Негляда улыбнулась. Наверное, отчасти - облегчённо. Если бы гостью мало того, что заморозили, ещё и перепугали, прощения бы всяко было не дождаться... Негляда засуетилась, отдавая поручения.
- Ягода, накрывай на стол! - черноглазая и темноволосая Ягода была рабыней, взятой в плен воеводой, пока он, горячий по юности, ещё часто совершал набеги на иные государства, что выше по Ягоде-речке находятся. Оттого и прозвали девицу - в честь речки. Правда, в доме рабыня уже лет двадцать была, и воспринималась  исключительно как член семьи. Негоже рабыню за один стол с хозяевами сажать, соседи баяли - да кто ж их слушать станет, если в пожар Ягода своими руками дочку младшенькую из огня спасла, а после для семьи отдать всё уж была готова...
Воеводина жена, отвлёкшаяся было, снова обернулась к девушке.
- Славно. Храбрая ты, милая. Что же ты тогда - мышей не боишься, мороза не боишься, а носки снять - боязно? - полуулыбка. - И как величать-то тебя? Хороброй?
Вольга где-то запропастился. Что-то становилось страшно подумать, сколько снега он там набрать решил...

Вольга, задумчиво улыбаясь, вошел в избу и поставил перед матерью ведро снега. Нет, он правда совсем не подумал, зачем Негляде понадобился снег. Вольга вообще редко задумывался о насущных вещах, чаще витал в облаках, мечтая о чем-то своем. А уж зимой от него, полусонного, требовать чего-то и вовсе было бесполезно.
Зима только началась, а он уже мечтал, как в начале весны пойдет в лес искать подснежники. Они всегда вызывали у него восхищение - первые вестники весны, расцветающие среди холодного снега. Один раз он встретил два подснежника, растущие рядом... Один был белого цвета, а другой - совсем как его глаза, светло-сиреневый. Тогда он впервые подумал, как хорошо было бы показать эти цветы кому-нибудь еще. Привести на эту поляну за руку и показать на подснежники.
Тогда бы, подумал он, и у него началась настоящая весна. Только вот, сколько не вглядывался он в тех, кто рядом, не нашел ту, которую бы хотел отвести туда.

Снова дыхнуло ветром с улицы - прямо по босым ногам.
Искорка подняла синие глаза на юношу и улыбнулась ему, как улыбаются не очень хорошо знакомым, но добрым людям. Ибо как может быть недобрым человек, у которого мышь на плече сидела, как в своей норке?
- Поздорову тебе, Вольга.
Как назвать его лучше - друг, брат? - Искорка не знала. Негляду было так естественно матушкой звать, а вот его как - неясно... да и странно и смешно было стоять перед ним босой, и мысли ворочались медленно и лениво...
"Хорошо, что рубаха подсохла уже", - отстраненно подумала Искорка. И впрямь, та уже не облипала тело, и это радовало, ой как радовало. А то было бы чудо-дополнение к босым ногам.

Негляда покачала головой и опустилась на корточки перед гостьей.
Взяла горсть снега и стала им ноги той растирать. Совсем околеет ведь, коли не растереть...
Матери-то конечно казалось, что Вольга должен был сказать задушевное что-то, спросить, скажем из-за ласковости ли Лаской девица прозвана, а не о животных разговаривать... ну да ладно, его забота. Да и не свахой Негляда была, чтоб думать о подобном. Захочет жениться - сам себе невесту найдёт по духу и сам о чём с ней разговаривать решит.
Растерев ноги девушке до того, что те краснеть начали, хозяйка их тряпкой обернула и вытерла
- Сейчас я, за носками свежими сбегаю..
Негляда поспешно зашагала за ширму до сундука.

- Я ее постараюсь уговорить, - Вольга снова улыбнулся, обрадованный тем, что ему в голову пришла такая идея. Хотя потом понял, что сложно будет... норов у всех ласок тот еще. И цапнуть могут. Обычно Вольга с той лаской, о которой говорил, всегда мог договориться, но нынче у нее детки - может и на него огрызаться начать, коль он речь поведет об еще одном человеке.
Сам Вольга совершенно непосредственно плюхнулся на лавку рядом с Лаской, даже не задумываясь о том, что смущает этим девушку. Он вообще не умел общаться с девушками совершенно. Да и они к нему особого интереса не проявляли. Так и было - пока вокруг братьев его вились девки, одна другой краше, он же стоял в сторонке и лишь улыбался, смотря на это.

Неждана неторопливо, но и не слишком медленно подошла к воеводской избе. Карие глаза с интересом осматривали жилища, а губы шептали что-то неразборчивое. Наконец, закончив осмотр, женщина поправила объемный мешок на широких лямках, да одернула низ телогрейки и взошла на крыльцо.
В каждом поселении, Неждана вела себя одинаково. Являлась под вечер, и приходила в дом старосты, воеводы, или князя. Спрашивала у них, не нужен ли людям лекарь, да и просила поселить ее в какой-нибудь старой избушке, которую не жалко. Вот и сейчас, Неждана выпустила в морозный воздух облачко пара, и три раза постучала в дверь.