Желана услышала шаги отца еще в сенях, но отрываться от своего занятия не стала. Она чинила порванный в очередной раз полушубок - на сей раз на боку. Бежала, споткнулась, упала, а там палка... Вот и приходится латать. Ужин уже стоял на столе, правда, наверное, уже успел остыть. Но Желане было не до того - она, как всегда, торопясь, в очередной раз уколола палец.
Когда отец вошел, девочка все же подняла голову от шитья и улыбнулась.
- Пхивет, фап, - вышло невнятно, потому что Желана посасывала уколотый палец. Проклятый полушубок опять начал сползать с коленей на пол, и девочка попыталась прижать его локтем правой руки, в которой держала иголку. Ничего не вышло, он таки соскользнул на пол. Иглу в пальцах Желана удержала благодаря исключительно чуду... ну, может, еще богатому опыту. Полушубок был слишком велик для детских коленей, а класть его на стол девочка не хотела, чтобы не поопрокидывать горшки.
Сейчас на столе стоял горшок с щами, горшок с вареными бобами и пол-каравая хлеба. Ну и две миски с двумя ложками. Опрокинуть все это, как Желана знала опять же по горькому опыту, было слишком легко. Так что в итоге пришлось класть иголку на стол и лезть под лавку за полушубком, все еще посасывая при этом раненый палец.

Вытаскиваемая из-под стола Желана возмущенно взбрыкнула. Впрочем, отец, кажется, этого даже не заметил.
"Не маленькая я уже! Не маленькая!"
Девочка обиженно нахохлилась на лавке. Неохотно положила себе еды, стала есть. Вопрос отца сделала вид, что не заметила.
"Я уже не ребенок! Большая я! Нечего со мной, как с малышкой!"
Собственноручно приготовленные щи вдруг показались слишком кислыми, бобы - невкусными. Желана уныло ковыряла ложкой в миске, куда положила все же бобы, казавшиеся меньшим злом. Полушубок, не удержавшись на узкой лавке, соскользнул на пол, и девочка полезла его доставать. При этом нечаянно опрокинула локтем свою миску. Бобы рассыпались по столу, некоторые попадали на пол.
"Ничего у меня не получается! Да что это за день такой!"
Полушубок остался под столом, Желана тоже. Села, уткнув подбородок в колени.
"Ну вот, почему все так?"
Что именно все, девочка едва ли смогла бы сформулировать. Просто у нее резко испортилось настроение.

оффтоп: я трижды переписывала этот пост. трижды перечитывала анкету. ну не слушается она меня, однозначно обижается...

Желана вскинула на отца злые глаза. От его слов стало еще хуже. Еще и этот тон, как будто с малышкой говорит! "Не маленькая я! Не маленькая!"
- Ничего! - всхлипнула она, тщетно пытаясь изобразить праведный гнев. Попыталась вылезти из-под стола, но сперва запуталась в полушубке, затем зацепилась за ножку стола и упала. Даже громко хлопнуть дверью не вышло! Растянувшаяся на полу малышка просто заревела. Ей было обидно за падающий полушубок, рассыпанные бобы, ушиб от удара об стол, за отца, который ничего, ну просто ничего не понимает... Она просто лежала и плакала, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Сейчас с ней можно было делать все, что угодно, - замкнувшаяся в своем искреннем горе Желана ничего не заметила бы.
"Почему? Почему все так? Почему все против меня?! Почему?!!!!" Желана распалялась все больше и больше, сама себя накручивая. "Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!"
В глубине души девочка понимала, что отец станет утешать ее, как маленькую девочку, подумает, что она заболела, еще, чего доброго, сладости станет предлагать, чтобы утешилась... Это понимание только усугубляло ее горе и усиливало истерику.

Желана не слышала слов отца. Она лежала, свернувшись в клубочек, и плакала. Впрочем, без подпитки извне истерика скоро затихла. Желана подняла голову и выяснила, что отца в избе нет. Можно было бы обидеться - что, ему все равно? - но сейчас девочка и хотела остаться одна. Вылезла из-под стола, поднялась, утирая слезы кулачком. Недочиненный полушубок остался лежать на полу, бобы по-прежнему были рассыпаны по столу. Желана поискала глазами иголку. Она упала следом за полушубком под стол. Желана нагнулась, подняла полушубок, бессмысленно подержала в руках, бросила обратно. Голова варила уж больно неохотно. "Надо бы со стола убрать. Да, надо." Поминутно все роняя, Желана стала вяло собирать рассыпанные бобы. Собрала обратно в миску, подумала. Есть их не хотелось совершенно. "Курам отдам, они все съедят," - решила девочка. Нехорошо, конечно, еду переводить, но об этом сейчас Желана не думала. Ей было не до того.
Вяло поставив миску на стол, при этом толкнув ее так, что она едва не перевернулась, Желана хотела сесть на лавку, но зацепилась за ножку стола и упала локтями на стол. Поднялась, уныло взглянула на лавку. На ней лежала игла. "Как хорошо, что я туда не села!" К девочке начало постепенно возвращаться хорошее настроение.
Кроме иголки, на лавке лежало несколько бобов, да и под стол наверняка закатились. Уже слегка пришедшая в себя Желана начала собирать их все, собрала все в миску. Теперь это действительно было только курам. "Завтра с утра. Сейчас уже спят все куры давно!"
Миска была отставлена в дальний угол стола. Желана подобрала полушубок, взяла иголку, забилась на дальний конец лавки и стала штопать дальше.

У Желаны уже начало получаться. Во всяком случае, иголка больше не выскальзывала, полушубок не падал, да и прокалывать толстую материю девочка наловчилась. Тут вошел отец...
К счастью, возвращаться к прошлой теме он не стал. Завел о новом.
- Думаю я, Желанушка, что жениться мне надо...
От такого заявления Желана опять уронила иголку. На этот раз, к счастью, не под стол, а всего лишь себе же на колени. Поэтому сразу подняла.
"Жениться? Думает, одна я не справлюсь? Да нет, при чем тут это!"
Как и всякий деревенский ребенок, Желана уже немало знала об отношениях мужчин и женщин. Поэтому вопрос задала, на ее взгляд, самый правильный.
- На ком, папуль?
Желана тут же мысленно стала перебирать девушек из города. Но зашла в тупик: толком она никого не знала.

Ответ отца был несколько неожиданным для девочки.
- Па-а-ап, а зачем ты хочешь жениться, если все равно, на ком?
Голубые глаза недоуменно уставились на кузнеца. Полушубок, воспользовавшись оказией, опять начал съезжать, но Желана не дала. Она была полна решимости довести это дело до конца. Собственно, до него было уже недалеко. Правда, шов выглядел, как кошмарный шрам, но главное, что это можно будет носить!
"Зачем тогда папка женится? Он что, не верит, что я сама справляюсь? Отлично я все делаю! Правда, можно было бы и одежу покрасивее, и занавески, и вообще все... но я же научусь! Вот еще пару лет, и научусь!"
В это Желана верила свято. Научилась же она массе других вещей, и этому научится! Девочка насупилась. Не надо ей мачехи! Не потому не надо, что плохо будет, а потому, что и сама справится!

Желана задумалась. С одной стороны, конечно, до сих пор сама справлялась. А с другой... прав отец, ох как прав. Если уж у нее даже полушубок ровно заштопать не выходит, то какое там приданое! Платья старые донашивает, а вот-вот вырастет, замуж пора будет - что носить-то? Честно говоря, в душе Желана иногда сокрушалась о том, что некому ее учить, и завидовала другим девчонкам, которых всем женским хитростям матери да бабушки учат, а кого-то сестры или тетушки. Да только тем-то все не впрок, им бы только отделаться побыстрее да по улице поскакать. Вот Желане бы такую науку...
Девочка опустила глаза на полушубок и продолжила прерванную было работу.
- Ты прав, па... Не могу я так... Вон посмотри, какой ужас получается! - Желана подняла недоштопанный полушубок и показала отцу лицевую сторону. Действительно было похоже на рваный шрам. Кузька-сосед в прошлом году с дерева свалился да на сук боком напоролся - так же примерно выглядело.

Желана вздохнула. Конечно, шить - не мужское дело, и если кузнец возьмется за иглу, точно ничего хорошего не выйдет. Не такой уж это комплимент... С решимостью обреченной девочка вонзила иголку в несчастную одежку. Надо же в чем-то ходить!
- Да я тоже никого не знаю, - жалобно сказала она. - Па-а-а, я правда не знаю... Может, сами справимся?
"Все-таки это мой дом и мое хозяйство. А чинить этот клятый полушубок - МОЯ работа!!! Чтоб его..." Желана злобно воткнула иголку еще раз и поплатилась за неправедный гнев. Игла воткнулась в палец. Девочка громко ойкнула и сунула пострадавший палец в рот. Было уже не так уж и больно, но очень обидно. Вот пытаешься, пытаешься, а выходит...

Желана поняла, что разговор окончен, и углубилась в шитье. Иголка наконец стала более или менее подчиняться, а дело - подходить к концу. А надо будет еще хоть как-то подмести, выкинуть мусор, таинственным образом каждый раз попадающий туда за день, с полатей... Трудно одной ходить по хозяйству! Ну, все лучше, чем чужую в дом приводить... Нет, Желана была не то чтобы совсем против этой женитьбы, но... не хочется! А для ребенка восьми лет этот аргумент зачастую главный.
"Вот если отец подыщет кого, кто мне понравится, тогда и думать будем. А пока нечего!"

Сапоги ступали мягко, и снег под ногами почти не скрипел. Зимушка ходила так всегда  - не то, чтобы крадучись, но и не оповещая всех о своём присутствии гулким топотом. Это, кстати, не поощряли, считая, что хороший человек ступает громко, а не как вор - хорошему человеку скрывать нечего и прятаться не от кого.
Может быть, Зиме действительно было, что скрывать. Куда-то ведь она неизменно пропадала ранним утром и уже ближе к ночи, возвращаясь мокрой и озябшей, а куда - щур её поймёт, сама ведь ни за что не признаётся. Видать, дела какие непотребные творит, волшбу наводит, а то и что похуже. Не зазря же прокляли, авось..
В общем, до того, как в дверь коротко но уверенно постучали, гостью ничто не выдавало. Зима переступила с ноги на ногу, подула на замёрзшие ладони, пытаясь согреться, и неуверенно проговорила - чтобы не открывали дверь сразу, коли неугодна, а не захлопывали дверь перед носом или пускали в дом с мрачным лицом и злой подозрительностью где-то на дне глаз.
- Доброй ночи, хозяева! На постой - не пустите ли?
Ой, со стыда сгореть бы. От родственников ушла, больно гордая, и рассудила, что лучше по домам чужим, к людям незнакомым проситься. Ой, сгореть бы со стыда...

Желана с облегчением завязала последний узелок и оборвала нитку. "Все!!! Готово!!!" Вот оно - счастье-то! Когда закончишь дело... Девочка отложила полушубок, иголку положила на стол. В дверь кто-то постучался, и женский голос проговорил:
- Доброй ночи, хозяева! На постой - не пустите ли?
"А вот и невеста папочке!" - Желана хихикнула от озорной мысли. А потом испугалась: кто это по ночам ходит, в избы стучится? В голове сразу взвихрились обрывки сказок и страшных историй.
Но отец уже открыл дверь. Не в силах сдержать любопытство девочка шмыгнула к нему и взглянула на ночную гостью. Обычная женщина, ничего страшного. Только почему по ночам ходит?...
Отец уже начал разговор. Желана пока молчала... пока. Вопросы уже были на кончике языка.

Вот так вот. Никаких расспросов, никаких вздохов, никаких "Ой, горе горькое, а мне вот помнится в наше время...". Просто - проходите, где спать будете? Пойди Зима к кому-нибудь из тёток, за прошедшие пять минут весь дом бы уже знал девушкину родословную до пятого колена и подробную историю жизни как минимум.
А ещё погорелица мимоходом отметила что, судя по тому, что встречать её больше никто не спешил, и среди членов семьи, в доме спящих, только отец и дочь упомянулись, хозяйки в семье нет. Как и праотцов с бабками. Видать - приезжие, как сама Зимушка, к тому же - беду какую серьёзную пережившие.
- Да куда уж определите, - рассмеялась гостья, разуваясь и расстёгивая шубу.
Потом, уже проходя в комнату и аккуратно пристраиваясь на край лавки, серьёзно посмотрела на хозяина.
- Спасибо вам, люди добрые. Коли погнали бы - уж и не знаю, что делать бы пришлось. Разве к оборотню в берлогу проситься. - Зима заправила за ухо выбившуюся прядь волос, только в последний момент успев улыбнуться, чтобы всё будто в шутку превратить.
Щеки после мороза горели. В глазах до сих пор стояли блики от огня.